Какая у поршков была детская площадка и что они там делали 
Они еще поболтали, потом Оранжевое Горлышко и спрашивает: 
- Подковкин, где сейчас поблизости можно найти маленьких зеленых гусениц и мягких улиток. 
- Тут, тут рядом, - заторопился Подковкин, - в двух шагах, в нашем же поле. Я уже присмотрел. 
- Нашим детям, - сказала Оранжевое Горлышко, - в первые дни нужна самая нежная пища. Зернышки есть они научатся позже. Ну, Подковкин, показывай дорогу, мы пойдем за тобой. 
- А птенчики? - встревожился Жаворонок. - Неужели вы оставите крошек одних? 
- Крошки пойдут с нами, - спокойно сказала Оранжевое Горлышко. - Вот, смотрите. 
Она осторожно сошла с гнезда и позвала ласковым голоском: 
- Ко-кко! Ко-ко-кко! 
И все двадцать четыре птенчика повскакали на ножки, выпрыгнули из гнезда-лукошка и веселыми катышками покатились за матерью. 
Впереди пошел Подковкин, за ним Оранжевое Горлышко с цыплятами, а сзади всех - Жаворонок. 
Цыплятки пик-пикали, мать говорила "ко-кко", а сам Подковкин молчал и шел, выпятив голубую грудь с шоколадной подковкой, и гордо посматривал по сторонам. Через минуту они пришли в такое место, где рожь была редкая и между ее стеблями поднимались кочки. 
- Прекрасное местечко! - одобрила Оранжевое Горлышко. - Тут и устроим детскую площадку. 
И она сейчас же принялась с Подковкиным искать для своих птенчиков зеленых гусениц и мягких улиток. 
Жаворонку тоже захотелось покормить цыпляток. Он нашел четырех гусеничек и позвал: 
- Цып-цып-цып, бегите сюда! 
Цыплятки доели то, что им дали родители, и покатили к Жаворонку. Смотрят, а гусениц нет! Жаворонок смутился и, наверно, покраснел бы, если б на лице у него не было перышек: ведь это он, пока ждал цыплят, незаметно как-то сам отправил себе в рот всех четырех гусениц. 
Зато Оранжевое Горлышко с Подковкиным ни одной гусенички не проглотили, а каждую брали в клюв и ловко отправляли в открытый рот одного из цыплят - всем по очереди. 
- Теперь займемся ученьем, - сказала Оранжевое Горлышко, когда цыплята наелись. - Ккок! 
Все двадцать четыре цыпленка остановились, кто где был, и взглянули на мать. 
- Ккок! - это значит: внимание! - объяснила Жаворонку Оранжевое Горлышко. - Теперь я их позову за собой - и смотрите!.. Ко-кко! Ко-ко-кко!.. - позвала она своим самым нежным голосом и пошла к кочкам. 
Все двадцать четыре цыпленка покатились за ней. Оранжевое Горлышко перескочила кочки и, не останавливаясь, пошла дальше. 
Цыплятки добежали до кочек - и стоп! Они не знали, что им делать: ведь кочки перед ними были как высокие крутые горы или как трехэтажные дома. 
Цыплятки старались вскарабкаться на кручу, но падали и катились вниз. При этом они так жалостно пикали, что у доброго Жаворонка сжалось сердце. 
- Ко-кко! Ко-ко-кко! - опять настойчиво звала Оранжевое Горлышко с другой стороны кочек. - Сюда, сюда, за мной! 
И вдруг все двадцать четыре птенчика разом замахали крошечными крылышками, вспорхнули и полетели. Они поднялись невысоко над землей, а все-таки кочки перелетели, упали прямо на ножки и без передышки покатились за Оранжевым Горлышком. 
Жаворонок даже клюв раскрыл от удивления. Как же так: только что родились на свет, а уж вон как умеют! 
- Ах, какие у вас способные дети! - сказал он Подковкину и Оранжевому Горлышку. - Ведь это просто чудо: они уж и летают! 
- Немножко только, - сказала Оранжевое Горлышко. - Далеко не могут. Всего только вспорхнут и сядут. Охотники так и зовут наших детей: поршки. 
- У нас, у певчих птиц, - сказал Жаворонок, - птенчики сидят в гнезде, пока у них не отрастут крылышки. Гнездо так хорошо спрятано в траве, что даже соколиный глаз его не заметит. А вы куда своих поршков спрячете, если вдруг прилетит сокол? 
- Тогда я сделаю вот как, - сказал Подковкин и громко крикнул: "Чирр-вик!" 
Все двадцать четыре поршка разом поджали ножки и... как сквозь землю провалились! 
Жаворонок крутил головой во все стороны, стараясь разглядеть хоть одного птенчика: ведь он знал, что они притаились тут перед ним, на земле. Смотрел, смотрел - и никого не увидел. 
- Фокус-покус-чирвирокус! - весело подмигнул ему Подковкин, да вдруг как крикнет: - Раз, два, три, вир-вир-ри! 
Все двадцать четыре поршка разом вскочили на ножки и опять стали видны. 
Жаворонок ахнул: вот это ловко! 
А когда настал вечер и Подковкины повели детей укладывать спать, Оранжевое Горлышко сказала Жаворонку: 
- Пока люди не кончат сенокос, вы всегда можете найти нас или в гнезде, или на детской площадке. А когда хлеба поспеют и придут машины убирать их, - ищите нас, где растет лен. Мы откроем там для наших детей школу первой ступени.